Серый кардинал - Страница 28

— В среду вечером кто-то разбит филенку стерта в окне, II мне пришлось повозится, чтобы вставили новое.

Потом она чересчур длинно рассказывала, как ей удалось это сделать.

— Знаете, — продолжала она, — зашел полицейский и спросил, разбито ли стекло ружейной пулей, но я ответила, конечно, нет. Я утром, когда прихожу, первым делом протираю пол, потому что, конечно, я здесь не живу. Вы можете жить наверху, потому что в вашей секции все есть. А в лавке только ванная и еще маленькая комнатка, которую я использую как кладовку. Правда, иногда я разрешаю там спать бездомному человеку в трудных обстоятельствах.

Кстати, конечно, я не нашла пулю. Я так и сказала полицейскому, его зовут Джо, а мать его водит школьный автобус. Он пришел и все осмотрел и сделают одну или две записи у себя в блокноте. Я видела в газете, что ружье не нашли и что, может быть, кто-то стрелял в мистера Джулиарда. В эти дни вы никогда не чествуете себя в безопасности, правда? И только сейчас, когда я старта перетряхивать от пыли всякую всячину, которую я не могу никому продать, я наткнулась на эту штуковину. Я вытащила ее и думаю, не ее ли искал Джо, и как вы думаете, должна ли я сказать ему о ней?

Эми погрузила руку в карман своего желтовато-коричневого унылого кардигана и положила на стол рядом с яблочным пирогом сплющенный кусочек металла, который, несомненно, на высокой скорости вылетел из ружья 22-го калибра.

— По-моему, — осторожно подбирая слова, начал отец, — надо сказать вашему другу Джо, чья мать водит школьный автобус, что вы нашли маленький комок металла, застрявший во всякой всячине.

— Вы серьезно?

— Да, вполне серьезно.

Эми взяла пулю, сощурившись, поглядела на нее и протерла краем кардигана. Это уж слишком для оставшихся отпечатков пальцев, подумал я.

— Ладно, — бодро согласилась Эми, пряча пулю в карман, будто награду. — Я не сомневалась, что вы знаете, как мне с ней поступить.

Она пригласила отца посмотреть ее лавку, но он смалодушничал и послал меня. Так я очутился в лавке и стоял, вытаращив глаза на шестифутовую безобразную трость и на плетеную вешалку со всякой всячиной, находившуюся недалеко от окна и остановившую полет кусочка металла.

— Я теперь называю ее etagere, — печально проговорила она, показывая на вешалку. — Но все равно никто не хочет ее купить.

Не думаю, чтобы вы?..

— Нет, — отказался я. Мне были не нужны ни серебряные ложки, ни детские игрушки, ни поношенные платья, аккуратные и чистые, подготовленные для продажи.

Я вывел «рейнджровер» из безопасного убежища, забрал отца и (следуя нелюбезным указаниям Мервина) нашел в лесу неожиданно великолепный дом Полли. Всю дорогу до ипподрома она провела на заднем сиденье, с юмором пересказывая содержание нескольких телефонных звонков, которые успела сделать.

Одних убеждала, других заманивала, как осла морковкой.

— Мистер Анонимный Любовник Уайверн, — рассказывала она, — в последнюю минуту получил очаровательное приглашение поиграть в гольф на самой престижной в графстве встрече любителей. Ему надо было быть айсбергом, чтобы отказаться. И он вместе со своими драгоценными клюшками должен туда поехать. Таким образом, мы убрали его с дороги.

— Как вам удалось? — восхищенно спросил отец.

— Взаимная выгода, — туманно объяснила она. — И вскоре после этого Оринда получила приглашение на скачки в ложу распорядителей:

— Туда, куда мы едем! — воскликнул отец.

— Неужели! — поддразнила его Полли. — Бенедикт, — переключилась она на меня, — я даю вам Оринду без любовника, так что не теряйте времени даром.

— Но что он может сделать? — запротестовал отец.

— Он знает, — возразила Полли. — Не могу вам сказать, как он это сделает, но верьте, Джордж, своему сыну. — Полли опять повернулась ко мне.

— Оринде плевать на скачки. Но сегодня она поедет туда, потому что там самая лучшая приманка для сноба — герцог. Он — один из распорядителей. Вам придется соперничать с ним. Думаете, справитесь?

— Не знаю, — почти беспомощно пробормотал я. Прямолинейный язык Полли всегда обескураживал меня, хотя ежедневные отвратительные разговоры в конюшне проходили мимо ушей.

— Попытайтесь, — напутствовала она меня.

Когда мы вошли в комнату, предназначенную для ленча, Оринда уже наслаждалась коктейлем из омаров с нарезанным кубиками огурцом. Наше появление привело ее в ярость, но она мало что могла сделать, только если поперхнуться. Герцог, сидевший рядом, деликатно похлопал ее по спине. Она выпила вина, чтобы прийти в себя.

Герцог поднялся и с видом заговорщика поцеловал Полли в щеку. Оринда вздрогнула и дернулась, как рыба на крючке.

На ней был белый полотняный костюм с зеленым шелковым шарфом, развевавшимся из-под черной сумки из кожи ящерицы. Сумку она повесила на спинку стула. Холеная, с гладкой кожей, она легко затмевала любую женщину в комнате. Особенно Полли, которая одевалась так, будто сомневалась, куда ее занесет и какой будет погода.

Отец пожал всем по очереди руки. Очевидная внутренняя сила заставляла каждого обратить на него внимание, хотя в комнате было много могущественных мужчин. Оринда не сумела скрыть ненависти.

— Мой сын Бенедикт, — говорил он, представляя меня. Но они не отрывали взглядов от отца, почти не замечая сына.

— Могло быть, что я встречал вас раньше? — неуверенно спросил герцог. — Вы не участвовали в скачках, соперничая с моим сыном Эдвардом?

— Да, сэр. В Таучестере на прошлую Пасху. Он победил.

— Вы пришли третьим! — Герцог, вспомнив, улыбнулся. — Это был день рождения Эдди. Мы устроили импровизированную вечеринку, чтобы отпраздновать. Вы там были.